«Не хочется терять веру в справедливость»: 9 лет за дикую коноплю
В данный момент Владислав содержится в СИЗО в г. Жодино и ожидает апелляционного суда, который пройдёт 19 апреля в Минском областном суде (ул. Свердлова, 3). Начало в 10:00.
Меня зовут Владислав Вакульчик, мне 40 лет. Пусть не скромно говорить так о себе, но я добряк, человеколюбец, добропорядочный гражданин.
Понимая баланс вселенной, я всегда считал деньги эквивалентом энергии и не желал себе лишнего. Забирая себе что-то лишнее — ты отнимаешь это у кого-то другого. Пробивая талончик в общественном транспорте, я опирался на понимание энергетической гармонии, а не на страх перед контролером. Этому же учил своих родных и близких, объясняя необходимость и правильность такого взгляда на жизнь.
С моей женой Ольгой мы вместе уже 22 года, большую часть моей жизни. Встретились, подружились и полюбили друг друга в далеком 1997 году. Мы любим друг друга и дружим настоящей дружбой и сегодня.
4 января 2002 года у нас родился прекрасный сынишка — Даниил. Мы со всей ответственностью отнеслись к его воспитанию, отдавая себе отчет в том, что дети воспитываются не нудными поучениями, понуканиями, окриками и физическим воздействием, а примером родителей. Что-то пришлось изменить в себе ради этой благородной цели. У нас получилось вырастить доброго и честного парня.
Три года назад Ольга, профессиональный и умелый портной, переехала из города жить со мной. Мы перевезли ее швейное оборудование и она, уволившись с работы, занялась ремеслом, присоединившись в этой деятельности ко мне. Сын остался жить в городе с дедом и прабабушкой. Чтобы добраться с дачи до городской квартиры нужно около часа, так что нам было нетрудно ездить на родительские собрания и помогать отцу и бабушке контролировать учебу сына, который к тому времени уже сложился как ответственный и самостоятельно принимающий решения человек. С развитием соцсетей возможность общения стала практически круглосуточной.
Когда я впервые оказался на этом дачном участке, я обратил внимание на произраставшую там коноплю, которую высадила бабушка в целях защиты от тли, и которая распространилась на весь участок семенами и перегноем из компостной ямы. Как она выглядит, я уже знал, так как впервые попробовал ее в возрасте 15 лет.
Я курил коноплю сначала эпизодически, потом постоянно, скрывая это от всех, добывая ее разными способами. В основном, находил сам: в лесу, на рыбалке, гуляя с собакой за кольцевой на полях. Иногда покупал. Когда я узнал, что вещество тетрагидроканнабинол вырабатывают женские особи конопли, занимаясь прополкой огорода от сорняков, я оставлял несколько «женских» растений в недоступных чужому взгляду местах. Урожая с них хватало на год.
В плане денег, звезд с неба мы с супругой не хватаем. Того, что зарабатываем ремесленничеством достаточно на обязательные платежи, школьные расходы и все необходимое для сына, покупку продуктов. Молочные нам поставляет наша общая подруга из соседней деревни по товарищеским ценам. Летом в лесу собираем ягоды и грибы, которые можно и съесть, и продать в городе на рынке. У нас есть курятник. Даже в холодное время года у нас есть свежие домашние яйца.
Очень часто, практически каждый выходной или праздничный день, к нам приезжали друзья из города — «на костер». Я соорудил на участке из камней огромное кострище, и огонь в нем если не горит, то тлеет практически все лето. Приезжали по-одному, посоветоваться, как дальше жить, часто семьями, с детьми.
Иногда казалось, что это мне наказание какое-то. Я очень уставал после таких разговоров, но не отказывал никому и, если мог помочь советом, старался это делать. Мы бродили по лесу, сидели у озера, философствовали у костра ночь напролет, созерцая звездное небо, которого в городе не увидишь, зимою катались на лыжах.
Ольга знала о моем пристрастии к конопле и очень осуждала меня за это. Но увидев, как курение этого растения на меня действует, использовать его разрешила, поставив условие, что никто не будет об этом знать. Ни родственники, ни друзья, ни знакомые. Ни с кем не имел я права делиться коноплей, а уж деньги за нее получать я и сам себе бы никогда не позволил.
Отец знал, что на участке растет конопля, потому что сам несколько лет там жил. Он уничтожал ее, как и прочие сорняки, сбрасывая в компостную яму. Он так же, как и бабушка, никакого криминала в конопле не видел. Как и многие сотни тысяч людей, живших в советские времена.
Летом 2018 года тяжело и мучительно умирала моя мама. От рака. И мы с Ольгой и другими родственниками, забросив все, старались, как только возможно облегчить ее страдания и бывали дома наездами: полить огород, накормить живность и отдохнуть от ожидания неминуемого. Когда все произошло, мы вернулись на дачу и обнаружили заросли выросшей вновь после последней прополки конопли, а особенно в теплице, где она приняла вид чуть ли не деревьев и уже высохла, наряду с росшими там же помидорами, огурцами и перцами.
Рассудив, что этого мне хватит на несколько лет, я принял решение впредь от нее избавляться полностью, а то, что есть — использовать экономно и с уменьшением порций, вплоть до полного отказа от употребления. Повзрослел мой сын и скрывать от него свою страсть мне становилось все труднее. Я даже старался с каждого растения собирать семена и складывать их в банку, чтобы потом уничтожить, потому что куда их не выбросишь — все равно прорастут.
И тут приехал ко мне Никита. Надо сказать, что были люди, которым я отказывал в общении. Мне видно, с кем можно говорить, кому можно помочь, кому трудно помочь, а кому бесполезно. Никита из последних. Что-то хищное в нем было. Он мог в откровенно пьяном состоянии сесть за руль автомобиля, его рассуждения о людях меня коробили. И встречались мы редко. Он приезжал к своему знакомому, моему соседу по даче, у которого мы и познакомились. Мне почему-то показалось, что я могу его исправить. Потом понял, что он этого не хочет, и я от этого отказался. Однажды я даже выгнал его из своего дома.
Почему-то Никита считал, что я обладаю способностью словом излечивать болезни и просил меня помочь его умирающему другу. Я сказал, что нет у меня таких способностей. Но, помня о болезни мамы, ему посочувствовал и рассказал о том, что в некоторых странах каннабисом если не лечат, то облегчают мучения. Наверное, тогда он и догадался, что я пользуюсь этим веществом. И вот он приехал опять.
Я как раз собирался пойти на озеро, чтобы посидеть в тишине и покурить, пакетик с коноплей положил на веранде. Никита опять рассказал о мучениях своего друга и я уже почти решил отдать ему тот пакет, но вышел к умывальнику, чтобы помыть чашки от чая, а когда вернулся, Никита уже собрался уходить. Мы попрощались. Когда он ушёл, я заметил, что и пакет пропал. А ночью ко мне ворвался СОБР с автоматами наперевес.
То же самое на моем суде рассказал и Никита, к тому времени уже осужденный за распространение контролируемых веществ и получивший 4 года лишения свободы, т.е. меньше нижней границы. Рассказал, что самовольно взял пакет и не знал, что в нем. Но когда судья зачитал его показания на его суде, а в них говорилось, что он знал, что за пакетик он у меня берет, и что я сам ему его дал, то быстренько от своих слов отказался и суд поверил лжецу. Мне, искренне считающему, что правда — всегда правда, суд не поверил, а человеку, лгущему под присягой, поверил.
Меня осудили в Дзержинском городском суде на один год и шесть месяцев по первой части статьи 329 Уголовного кодекса (посев и выращивание) и на восемь лет по части 3 статьи 328. Путем сложения судья приговорил меня к 9 годам лишения свободы в колонии усиленного режима.
У моего отца есть двоюродный брат. Он нанес своей сожительнице полтора десятка ножевых ранений и убил ее. Суд приговорил его к 10 годам лишения свободы. Меня за сорняки в огороде наказали почти так же. 9 лет. В настоящий момент меня содержат в ИУ №8 в Жодино в камере осужденных. Провожу свои дни в ожидании ответа на апелляционную жалобу, поданную моим адвокатом.
Я нахожу себя полезным обществу человеком и всякий, кто со мной знаком, согласится с этим утверждением. Я до глупости альтруист, добряк и склонен к самопожертвованию. Не заслуживаю я такого наказания. Уверен, что не существует человека, из знающих меня, который отозвался бы обо мне недоброжелательно. Не хочется терять веру в людей, в справедливость.
Если наше общество считает коноплю вредным веществом, то пусть и накажет меня за хранение этого «вредного» вещества. И я буду считать его вредным до той поры, когда общество поймет, что оно ошибалось. Еще совсем недавно общество жестоко наказывало за хранение иностранной валюты, сегодня оно признало, что ошибалось.
Зачем же наказывать еще и за то, чего не было? Не хочется терять веру в справедливость…
Адрес для корреспонденции (СИЗО г. Жодино):
Вакульчику Владиславу Валерьевичу
ул. Советская, 22/а
г. Жодино, Минская область
222160
Можно, если осторожно
Вступай в наш клуб за гуманную наркополитику. Твои данные не будут переданы третьим лицам.