Репрессии против Legalize Belarus: два активиста проходили подозреваемыми по делу по статье 328
6 августа в доме, где живут Егор Виняцкий, Сергей Поконечный и другие прошел обыск. Активистов подозревают в незаконном обороте наркотиков. В ходе обыска были изъяты телефоны, компьютер, цифровые камеры, жесткие диски. После обыска 4 человека, в том числе Егор и Сергей были задержаны и на следующий день осуждены по статье 17.1 и 23.4 КоАП. К еще одному активисту Legalize Belarus Кириллу Шутову 9 августа домой приходили сотрудники ГУБОПиК. Михаил Воронцов сообщил о том, что в его квартиру 9 августа также пытались проникнуть сотрудники органов внутренних дел.
Историю своего задержания рассказал Сергей Поконечный (на фото справа).
Примерно в 7 утра в понедельник к дому пришли сотрудники органов внутренних дел, которые хотели попасть внутрь в связи с тем что «к ним поступила информация, что мы занимаемся укрывательством иностранных граждан». В доме находился гражданин России на легальных основаниях. Мы попросили предъявить документ, подтверждающий право провести обыск, его не оказалось. Сотрудники сказали, что постановление будет и добавили: «только с постановлением мы уже поищем у вас оружие и наркотики».
Вокруг дома стояло несколько характерных «бусиков» с тонированными окнами. Через некоторое время гражданин России Владислав К. вышел из дома и пошел к остановке. Не успел он отойти и полсотни метров, как на него бросились двое мужчин, заломали руки за спину и поволокли в сторону дворов пятиэтажек напротив. Мы это все видели и слышали, как он кричал.
Мы спустились с балкона второго этажа с обратной стороны дома, забрали домашних животных, сели в машину друга и поехали. В доме остался Егор Виняцкий. Вскоре мы заметили, что за нами увязался «хвост». Мы петляли по городу, ехали через дворы и всеми возможными способами пытались оторваться. Они не отставали, ехали за нами, игнорируя правила дорожного движения.
Видя, что так просто оторваться не получается, мы решили совершить отвлекающий маневр и заехали на стоянку торгового центра. Автомобиль, который нас преследовал, припарковался недалеко от нас, из него вышли люди и начали нас окружать. Времени на раздумье не оставалось, я вышел из машины и зашел в торговый центр. В отражении в дисплее телефона я увидел, что за мной идут двое. Я сходил в магазин, убедился, что остальным удалось оторваться от преследования и покинуть площадку у торгового центра, и вышел на улицу.
«Молодой человек, пройдемте» — два человека в гражданском подходят ко мне сзади, схватили за руки и отвели в свой автомобиль. На вопрос «на каком основании я задержан» мне ответили, что я подозреваюсь в незаконном обороте наркотиков. Я понял, что все действительно плохо.
Мы приехали к нашему дому. Минут через 5 к бусику подошли двое в гражданском, которые руководили этой операцией, и начали меня расспрашивать: кто где, что делает, сколько людей дома, как открыть. В итоге они решили проникнуть в мой телефон. Сначала просили «по хорошему», потом намекали на неприятности, а потом сковали наручниками в позе «ласточки» и оставили лежать в машине и «думать над своим поведением». Начали решать, как пробраться внутрь дома, в итоге решили лезть через балкон. Через пять минут они открыли дверь изнутри и привели меня в дом.
В доме я увидел Егора с красными глазами и следами насилия. Сотрудники бегали по дому, переворачивали вещи, что то искали. Пока это все происходило, ОМОН нашел во дворе двух подвыпивших мужчин, привел их к нам в качестве понятых, начал рассказывать им, что «по подозрению в незаконном обороте наркотиков» в этом доме будет сейчас проводиться обыск. Руководитель операции зачитал нам постановление, из которого следовало, что нас подозревают в незаконном обороте наркотиков. Во время личного досмотра сотрудники начали лазить по нашим карманам. В один момент, когда руки сотрудника лезли в очередной карман, я почувствовал ногой что что то проскользнуло в него и упало внутрь. У меня просто жизнь перед глазами пронеслась. Я громко обратил внимание всех на то, что произошло, аккуратно снимаю с себя шорты и даю сотруднику, чтобы не лезть в карман самостоятельно и не оставить свои отпечатки и биологический материал на потенциальном «свертке с наркотиками». В итоге, это оказалась крышечка от бинокля. Тем временем, сотрудники с собаками перевернули весь дом, изъяли все носители информации, телефоны, цифровые камеры. Контролируемых веществ найдено не было. В этот момент к нам в гости зашел знакомый, Александр Руткевич, он сразу же был поставлен лицом к стене и обыскан. Когда обыск закончился, нас всех заковали в наручники, посадили в бусик и увезли на освидетельствование, на предмет употребления алкоголя и контролируемых веществ. После этого мы поехали во Фрунзенское РУВД
В РУВД с нами начали работать сотрудники Следственного комитета. Начали расспрашивать про наркотики, утверждая что они знают, что мы в чем то замешаны. Спрашивали про сайт Legalize Belarus, про организацию, про активистов, кто чем занимается, где живет, и так далее. Потом пошли разговоры про анархистов, политических активистов, политические взгляды. В итоге, когда сотрудники СК не получили нужной информации, начальник завел меня одного в свой кабинет, угрожал и просил отвечать на вопросы «правильно».
Меня вывели в коридор и оставили ожидать, пока процедуру допроса проходили все остальные. Мне и Егору настойчиво предложили подписать бумаги о том, что мы были задержаны и являемся подозреваемыми в незаконном обороте наркотиков. После этого нам всем принесли по 2 одинаковых протокола (мелкое хулиганство и неповиновение) и после подписания повели в камеру.
Перед входом в камеру я был еще раз обыскан. При этом мне угрожали избиением, сотрудники вели себя подчеркнуто пренебрежительно. Камера представляла из себя бетонную коробку без вентиляции, с единственным выступом в виде лавочки шириной около 60 сантиметров. Как только нас рассалиди по камера, я услышал шум в коридоре, через 2-3 минуты из другой камеры начали кричать, что у человека рассечена голова и он истекает кровью, на это никто не обращал внимания. Сил уже не было и я просто упал и отключился до утра.
На следующий день меня осудили по видеосвязи, дали 13 суток ареста и перевели в Изолятор временного содержания. Спать приходилось спать на металлической поверхности, а потом и на лавках, когда в камеру добавили людей и мест стало не хватать. За 2 дня с момента задержания нас ни разу не покормили. В камере мы нашли хлеб и разделили его на всех. Воду в камере включили только на следующий день.
Вскоре нас вывели в автозак и повезли в Жодино. 3 часа ехали по жаре, в крохотных камерах автозаках было нечем дышать.
В камере Жодинской тюрьмы нас было около 30 человек. Кто-то спал на кровати, кто-то под кроватью, кто-то просто на полу или на лавке. Передач не передавали. Уборочный инвентарь не выдавался. Прогулок не было.
Со временем, мы начали замечать, что отношение к нам понемногу меняется в лучшую сторону. Сначала перестали вытаскивать людей на коридор и бить, потом стали постепенно отпускать людей. Моя очередь выходить настала 14 августа вечером.Вещи мне не отдали только 18 августа.
Егор Виняцкий, Владислав К. и Александр Руткевич также были освобождены до конца срока отбывания административного ареста.
12 августа Станислав Шашок узнал о том, что был осужден судом Первомайского района на 10 суток административного ареста за танец с черным гробом 8 мая. «Отбывать наказание пока не планирую» — сказал Стас. В дом, где он проживает, 6 августа пытались попасть сотрудники внутренних дел.
Участник показа коллекции Legalize Belarus «Боги и Каннабис» Алексей Курачев был жестоко избит 13 августа и сейчас находится в БСМП.
18 августа Сергей Поконечный забрал свои вещи из Фрунзенского РУВД. Ему сообщили, что дело по статье 328 было закрыто в связи с отсутствием состава преступления.
Можно, если осторожно
Вступай в наш клуб за гуманную наркополитику. Твои данные не будут переданы третьим лицам.
